суббота, 5 декабря 2009 г.

Бойня №333, или История одной «специальной операции»

Дворец Амина 27 декабря 2009 года исполняется 30 лет со дня начала так называемой «афганской войны». Говорю «так называемой», поскольку официально (к примеру, в мемуарах генерала Громова!) советские войска в Афганистане вовсе не воевали. Они «помогали братскому афганскому народу строить социализм и защищали его от происков сил контрреволюции, засылаемых из-за «бугра»!

По Горбачёвскому прейскуранту эта «помощь» обошлась нам в 15000 погибших. По альтернативному подсчету - 30000. Откуда такая разница? Да как всегда - продолжение нескончаемого соревнования с Америкой! Догоним и перегоним! Только в случае с «афганской войной» советское руководство хотело «утереть нос» американцам, дескать, они во Вьетнаме потеряли 34 000 человек, а мы в Афганистане всего-то 15 000! На самом деле «кремлёвские счетоводы» вели очень хитрые подсчёты! Они не учитывали умерших в госпиталях от ран, или болезней, погибших гражданских специалистов, самоубийства, убийства по неосторожности, всевозможные ДДТП (досадные дорожно-транспортные происшествия) на Саланге и других, не менее досадно-опасных дорогах той войны.

30 лет прошло, но до сих пор 70% информации об «Афганской войне» либо засекречены, либо так извращены, что трудно понять, где правда, а где «художественный вымысел». До сих пор люди не знают, почему началась эта война, кто инициировал ввод войск и почему.

Одним из «самых ярких» «белых пятен» истории «афганской войны» является штурм дворца Тадж Бек, резиденции президента Афганистана Хафизуллы Амина и его убийство спецназом КГБ СССР.

Если штурмом Рейхстага закончилась 2 мировая война, то афганская - со штурма началась. Эта спецоперация носила кодовое название «Шторм-333»…

Военные специалисты и историки по-разному оценивают эту секретную операцию КГБ СССР. Одни считают «Шторм-333» блестяще проведённой операцией, которой нет аналогов в мировой практике. Другие называют захват Дворца Амина «банальным боем в каменном здании». Есть и третья сторона, утверждающая, что операция «Шторм-333» - это военное преступление, беспрецендентный террористический акт.

На этой «третьей стороне» немало бывших офицеров Афганской Армии, живущих ныне в роли беженцев в разных странах Западной Европы и Америки. Один из них - бывший капитан Азиз Джандад. В том далёком 1979 году он был молодым офицером подразделения правительственной связи. Сегодня Азиз Джандад - учитель истории в одной из мусульманских школ Северной Англии.

- Господин Джандад, 27 декабря исполняется 30 лет со дня штурма Дворца Тадж Бек, ставшего первым залпом «Афганской войны». А где были Вы 27 декабря 1979 года и как Вы оцениваете события, происходившие в Кабуле в тот день?

- Летом 1979 года я только получил лейтенантские погоны и был назначен офицером правительстренной связи. По роду службы мне часто приходилось бывать во Дворце Тадж Бек, ставшим резиденцией Президента Афганистана Хафизуллы Амина.

Что касается советской оккупации, а именно так трактуется в международном праве «временное занятие вооружёнными силами одного государства части другого», я до сих пор не понимаю, кому и зачем это было нужно!

- Ну как же, я помню, нам в военном училище говорили, что Амин был американским шпионом, что Пентагон планировал разместить в Афганистане свои крылатые ракеты, способные нести ядерный заряд, и что эти ракеты должны были быть нацелены на нашу РОДИНУ - Советский Союз!

- Честно говоря, мне это всё и сегодня неприятно слышать. Понятно, что вам в военном училище говорили то, что было выгодно Советскому правительству. Вы ведь в то время и не жили собственными мозгами! За вас думала ПАРТИЯ. Потому, какой с вас спрос? Вы ведь в 1979 году толком-то и не знали, где находится Афганистан!

На самом деле убитый вашими спецназовцами наш Президент Хафизулла Амин был правоверным коммунистом! Он боготворил Сталина! Позволял себе выпить спиртное только 2 раза в год -7 ноября и 9 мая! Это не афганские великие даты! Это ваши праздники, которые он любил и соблюдал сильнее, чем законы Шариата!

Амин был искренне предан Советскому Союзу, доверял только советским специалистам, был полностью подконтролен советским политическим и военным советникам, не делал и шага без совета с ними. И, надо честно признать, что однажды его «подконтрольность» помогла избежать страшной катастрофы! В 1978 году, после захвата власти Народно-демократической партией Афганистана, которую возглавляли Тараки и Амин, восстал город Герат. Амин был взбешён и приказал послать туда эскадрилью бомбардировщиков, чтобы стереть с лица земли Герат и его жителей! Но советские военные советники убедили его, что это неправильно. И он согласился.

Надо заметить, уже в 1978 году власть в Афганистане полностью контролировалась Кремлём. Все министры, мало-мальские начальники, командиры воинских частей имели советских дублёров-советников. Даже главврач больницы, или директор техникума! Каждый офицер Афганской армии от майора и выше, был на учёте и под контролем вашего КГБ! Вы были везде! Вы держали руку на пульсе афганской жизни и могли его прервать в любой момент!

И вы хотите сказать, что вот в такой ситуации американцы могли размещать свои ракеты в Афганистане?

И Амин... Ну какой из него американский шпион, если он боготворил Сталина и СССР?

- Что-то я вас не понимаю! Вы хотите сказать, Амин был лучшим другом СССР, но спецназ КГБ его цинично убил по приказу Кремля?

- Да, именно так и было! Официально, как у вас принято со сталинских времён, Амина обвинили в шпионаже, в сотрудничестве с ЦРУ и убийстве бывшего президента Тараки. Вы, наверно, знаете, что Тараки был председателем ревсовета и генеральным секретарём Народно-Демократической Партии Афганистана. Но его «сверг» соратник, Хафизулла Амин… Сначала поместил под домашний арест, а потом, якобы, убил, чем вызвал гнев Брежнева-Громыко и Устинова.

- Извините, а почему вы не добавляете имя председателя КГБ СССР Юрия Андропова? Ведь он был третьим, а, возможно, даже вторым номером в этом «кремлёвском квартете».

- Не говорю, потому что у него была своя игра. Может, конечно, не лично у него, а у кого-то из его замов, курировавших наш «золотой полумесяц» - районы производства героина… Но доподлинно известно, что у КГБ СССР был свой план на развитие ситуации в Афганистане, Амин же, как я уже сказал, не работал на ЦРУ, но и не дружил с КГБ! Зато Бабрак Кармаль, который возглавил партию и страну после убийства Амина, был креативой КГБ! Как мне рассказывал мой дядя, бывший адьютантом Амина, КГБ СССР всячески проталкивал кандидатуру Бабрака Кармаля в лидеры Афганистана. Именно из-за этого возник конфликт между двумя лидерами Апрельской революции, соратниками - Амином и Тараки. Это было в сентябре 1979 года. Тараки вернулся из Гаваны. А по дороге залетел в Москву, общался с Брежневым и… с лидером Афганской оппозиции Бабраком Кармалем! Надо заметить, что в то время Кармаль был в оппозиции к законной власти в Кабуле и жил в СССР вместе со своими сподвижниками под крылом КГБ СССР! Странно, правда? Так вот Тараки встречался с Кармалем и пообещал ему сместить Амина и сделать его, Кармаля, премьер-министром!

- И кто-то в Москве организовал утечку информации…

- Да. Амин узнал о тайных переговорах за его спиной, конечно, был взбешён. А надо сказать, что у Амина в руках была сконцентрирована реальная власть в Афганистане! Он пользовался авторитетом и поддержкой у армии! Принято было считать, что Тараки - это знамя революции, а Хафизулла Амин - её двигатель! Только из уважения к возрасту и заслугам Тараки (он был известный писатель, 60-ти лет) Амин, при дележе власти уступил ему первенство, будучи уверенным, что рано или поздно станет его правоприемником! А тут он вдруг узнаёт о заговоре!

Амин собирает экстренное заседание Революционного Совета и рассказывает соратникам о тайных переговорах Тараки с оппозицией. В итоге, большинством голосов Тараки снимают со всех постов и отправляют под домашний арест. Амин же получает власть в свои руки.

- А потом быстро убивает Тараки - удушение с помощью подушки!

- Кто это знает?.. Информацию об «удушении подушкой» запустили ваши спецслужбы! Якобы, какой-то замполит танкового батальона сказал по пьяни в бане... А мой дядя, полковник Джандад, которого вы тоже убили, как и Амина, считал, что Тараки был убит сотрудниками ваших же спецслужб! Таким образом КГБ дискредитировало Хафизуллу Амина в глазах Политбюро ЦК КПСС и лично товарища Брежнева. Напомню, первоначально ваши спецслужбы хотели сместить Амина руками Тараки и на его место поставить Кармаля. Но поскольку этот план не сработал - в ход пошёл «план Д» - дискредитация.

- Выходит, что портрет Амина «нарисовали чёрными красками» именно товарищи из КГБ? Брежнев с Громыко поверили в байки Андропова о том, что Амин враг и приказали Устинову «мочить его в сортире»?

- Совершенно верно! Именно так и началась война! Но сотрудники ваших спецслужб и до 27 декабря 1979 года неоднократно пытались убрать Амина с политической сцены. Они организовывали покушения на него, мятежи в армейских частях... С целью: показать Кремлю, что армия не подчиняется Амину, ситуация в Афганистане вышла из-под контроля, надо срочно менять Амина на Кармаля и вводить войска!

Последний мятеж был поднят 14 октября в 7-й пехотной дивизии. Его организаторами были сотрудники КГБ, а руководили подавлением мятежа ваши военные советники! Они были категорически не согласны с мнением КГБ по ситуации в Афганистане, считали, что армия боеспособна и Амин держит ситуацию под контролем.

В итоге, главного военного советника и посла СССР в Афганистане срочно отозвали домой, Амина убили и ввели войска!

- Но ведь говорят, что именно Амин просил ввести советские войска в Афганистан! Именно по его, якобы, просьбе был переброшен «мусульманский батальон» в Кабул, который потом и штурмовал Дворец…

- Амина затем и убили, чтобы задним числом переписать историю «апрельской революции» так, как надо «заказчику». Мёртвые - беззащитны! Вот и получилось, что, с одной стороны, Амин - американский шпион, ведёт тайные переговоры с ЦРУ, мечтает разместить «Першинги» на склонах Гиндукуша. С другой - просит Москву ввести войска в Афганистан! Хочется сказать: ребята, вы уж определитесь, какие грехи вешать на мёртвого Амина, а какие - на себя! И, вы знаете, один «военный историк», из ваших, нашёл уникальный выход из «патовой ситуации»! Он сказал, что «Амин просил Москву ВВЕСТИ СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА В АФГАНИСТАН по указанию ЦРУ, которое хотело устроить Советскому Союзу «второй Вьетнам»!

Вы представляете, какая титаническая работа ума была проделана, чтобы выдать такое заключение?! Поверьте, я не вру! Вы можете найти эту версию в Интернете в воспоминаниях участников интриг, предшествовавших вводу войск!

Говорят, что «мёртвые сраму не имут». А тут живые не имеют ни стыда, ни совести! Даже если предположить, что «военный историк» прав, то почему Москва, убив Амина, зная о его «коварном сговоре с Вашингтоном», всё же ввела войска в Афганистан? Где логика?

Я знаю одно: Хафизулла Амин хотел править Афганистаном, как Фидель Кастро - Кубой! Да, он был диктатором. Но верным другом СССР!

- И его всё-таки убили во время штурма Дворца Тадж Бек... Точнее дворец штурмовали,что бы убить Амина.

- 27 декабря 1979 года Амина убивали два раза! Первый раз - днём, когда Амин пригласил всю партийную и военную элиту на торжественный обед по случаю возвращения из Москвы секретаря ЦК с добрыми вестями... По легенде ваших спецслужб, это были вести о начале ввода советских войск.... на днях. По версии афганцев, - Амину сообщили, что его в Москве любят и ждут в ближайшие дни… Он очень ждал личной встречи с Брежневым. Ставка на эту встречу была для Амина поистине, больше, чем жизнь!

Судя по всему, для КГБ – тоже... Но в обратном смысле.

После обеда, который, прошу заметить, готовили советские повара под присмотром сотрудников 9-го Управления КГБ, отвечавших за безопасность Амина и его семьи, гости почувчтвовали себя плохо. Людей тошнило, они теряли сознание. Сам Амин лежал в коме, не подавая признаков жизни. Офицеры охраны не знали что делать! Участники банкета, афганская элита, лежали, скрючившись на полу и ступенях внутренних помещений дворца! Кто-то из адьютантов Амина вызвал на помощь советских докторов, обслуживавших семью Амина. Врачи, приехав, констатировали «массовое отравление неизвестным отравляющим веществом»! Попросту говоря «кто-то» подсыпал в пищу яд! Поваров, вроде как, арестовали сами сотрудники «службы безопасности» Амина (офицеры 9-го Управления КГБ СССР), врачи бросились спасать жизнь Амина! И они его спасли! Вывели из коматозного состояния... Что, конечно, не входило в планы тех, кто затеял отравление! И, когда советникам от КГБ стало известно, что Амин выжил, последовала команда немедленно начать операцию «Шторм-333» - штурм Дворца Тадж Бек.

-Вы хотите сказать, что «штурм» был запасным вариантом на случай, если первый вариант с отравлением даст сбой?

- Получается именно так! «Мусульманский батальон» был переброшен из Баграма в Кабул под предлогом усиления охраны Амина на случай неожиданной атаки партизан, или каких-то очередных «взбунтовавшихся» воинских частей. Поэтому этих ребят мы воспринимали, как наших друзей и защитников! Их база находилась в километре от Дворца Тадж Бек, они пользовались 200%-ным доверием и полной свободой передвижений. Их истиные цели и задачи стали понятны лишь 27 декабря..., когда они ворвались во Дворец и принялись убивать всех, кто ещё там шевелился.

То есть, сначала Дворец подвергли массированному артиллерийскому обстрелу, потом в Тадж Бек ворвались 100 вооружённых до зубов офицеров элитных спецчастей КГБ и ГРУ ГШ!

- Позвольте, в мемуарах тех же ветеранов «Альфы» - участников штурма, рассказывается о том, что как раз охрана дворца была вооружена до зубов и оказывала ожесточённое сопротивление!

- Охрана Дворца была деморализована, руководство подразделениями потеряно, связи - никакой. Тут ещё люди, лежавшие на полу и ступенях, умиравшие от отравления! Какое сопротивление могли оказывать наши бойцы в такой ситуации? Нет, конечно, охрана внутренних помещений поначалу вступила в бой, полагая, что напали партизаны, или оппозиция. Но, когда они услышали русский мат (а почти все защитники Дворца учились в советских военных училищах и мат понимали) - сразу же прекратили сопротивление! Однако, у спецназовцев КГБ был приказ «пленных не брать, в переговоры не вступать!» Потому они убивали всех подряд. Тому, кто отдал такой приказ, было важно, чтобы не осталось в живых ни одного свидетеля «неудавшегося массового отравления». Ведь, согласитесь, узнай мировая общественность о том, что КГБ пыталось отравить не одного человека, а всё руководство целого суверенного государства, причём дружественного, коммунистического - это же СКАНДАЛ!! Потому-то спецназу и приказали «пленных не брать»… Убивать всех, включая своих, советских, работавших у Амина. Я не могу точно сказать, сколько афганских и, тем более, советских граждан было убито во время штурма во дворце Тадж Бек. Совершенно точно известно о военном враче, спасшем в тот день Амина от отравления. Его, якобы, убило шальной пулей… И нет никакой информации о судьбе советских сотрудников службы охраны Амина, поварах, горничных, секретаршах! А ведь они там были! Кстати, двое малолетних детей Амина были тоже убиты! Они-то чем провинились перед Советской властью?

Штурм Дворца Тадж Бек занял 43 минуты. По признанию самих офицеров «Альфы», они не знают, сколько точно было убито человек. Но ковры на полу в коридорах буквально «сочились кровью»! Затем подступы ко Дворцу оцепили советские десантники, а спецназ КГБ приступил к «зачистке» Дворца. Добивали раненых, изымали документы в канцелярии Амина..

- Вы нарисовали картину просто какого-то геноцида в отдельно взятом Дворце. В таком случае, а где же трупы?

- Трупы убитых захоронили в «братской могиле», по верху которой позднее установили минное поле. Тело самого Амина тайно захоронили в долине за так называемым «Рестораном» - здание бывшего казино в виде «летающей тарелки» на холме, в 3-х километрах от Дворца Тадж Бек. Тем же вечером 27 декабря 1979 года на аэродроме Баграм приземлился самолёт, в котором прилетел из Ташкента Бабрак Кармаль и председатель КГБ СССР Юрий Андропов. Состоялось символическое вручение ключей от Президентского Дворца Тадж Бек новому главе Афганского государства …

- Насколько я помню, Кармаль предпочёл жить в другом дворце, поближе к американскому посольству. А в Тадж Беке поселился штаб 40-й Армии...

- Да, наверное, Кармаля не очень привлекала жизнь во Дворце с привидениями… Плюс братские могилы жертв 27 декабря в дворцовом саду…

Возможно, с профессиональной точки зрения офицеров спецназа, операция «Шторм-333» и является гениальной операцией... Но, с точки зрения Женевской Конвенции - это военное преступление, беспрецендентное по цинизму и жестокости массовое убийство невинных людей.

Опубликовано в газете "Народная воля" №187-188 от 30 сентября 2009 г.

воскресенье, 29 ноября 2009 г.

Здравствуй, сволочь, или вертолеты для султана

Султан Брунея Сергей Досталов называл себя "гражданином мира". У него даже паспорт был особенный - синюю обложку украшала позолоченная надпись "World service authority" и слово "Passport" на шести языках, включая русский. Правда, сотрудникам милиции Сергей Досталов предпочитал показывать другой документ - справку об освобождении из мест лишения свободы. А сидел гражданин Досталов как раз за мошенничество и подделку документов. Вот и в тот момент, о котором я хочу рассказать, в его кармане лежал джентльменский набор, включавший в себя диплом об окончании факультета внешнеэкономических связей МГИМО, членский билет "Ротари-клуба" и золотая карточка "Visa". Все эти "ценные бумаги" были не чем иным, как искусно выполненными подделками.

Но об этом знал лишь сам Сергей Досталов и... эксперты-криминалисты, которым, разумеется, "гражданин мира" демонстрировать добровольно свои "ксивы" не собирался. Первыми в Минске, перед кем наш комбинатор разложил "пасьянс", стали учредители малого предприятия "Цунами ньюс". Несмотря на обширность ассортимента уставной деятельности, фирма занималась лишь торгово-закупочной деятельностью. Именно к хозяевам этого малого предприятия Григорию Ноликову и Дмитрию Милославову заглянул на огонек специалист по внешнеэкономическим связям Сергей Досталов. Согласитесь, костюм "от Хуго Босс", диплом МГИМО и небрежно блеснувшая в портмоне карточка "Visa" вполне могли внушить доверие к их владельцу. Тем более, Досталов предложил бизнесменам "организовать" парочку сканеров "Топаз" (рыночная стоимость 47.000 "баксов") по 20.000 долларов за штуку, не требуя предоплаты.

Разумеется, Ноликов и Милославов не поверили в существование такой холявы, помня, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но, поскольку от них ничего не требовалось, кроме подписания ничего не значащего протокола о намерениях, бизнесмены пошли на контакт с "гражданином мира". Как ни странно, уже через неделю "Топазы" очутились на складе малого предприятия "Цунами ньюс". Не менее странным мог бы показаться и тот факт, что двумя днями позже в офисе фирмы раздался телефонный звонок - какой-то частный предприниматель интересовался, нет ли в продаже... да-да именно сканеров "Топаз"! Впрочем, Ноликов и Милославов в предчувствии "зеленого" навара не обратили внимания на странности. Заработав на "Топазах" 30.000 долларов, они прониклись доверием к Досталову и без колебаний согласились на следующую коммерческую операцию. Правда, на этот раз "гражданин мира" попросил выдать ему 20.000 долларов для предоплаты и оформить командировку за счет "Цунами" в Москву. Вторая операция принесла бизнесменам 60.000 долларов чистой прибыли. Уплатив Досталову комиссионные в размере 10.000, бизнесмены пригласили нового партнера в "Патиа-пиццу" обмыть удачную сделку и поговорить о перспективах. Они не могли и представить, что обе удачные сделки - это первый этап махинации, задуманной Досталовым и его московскими друзьями. В сущности, махинация представляла собой "лохотрон" в особо крупных размерах. Сначала клиенту давали побаловаться выигрышем, а потом предлагали выгодную сделку на пару-тройку миллионов долларов. Под эту "сделку века" наивные бизнесмены должны были взять умопомрачительный кредит, заложив все свое движимое и недвижимое имущество. Финал "лохотрона" известен - клиент остается в дураках. Именно такую игру и затеял мошенник Досталов в Минске. Чтобы коготок у птички надежно увяз, он организовал еще одну крупную сделку с контрабандным золотом из Турции. Положив в свои карманы по 100.000 долларов, Ноликов и Милославов возлюбили Досталова, как брата.

После третьей сделки Досталов взял тайм-аут и исчез из Минска. Объявился он через две недели, и механизм по умножению дензнаков с портретами американских президентов заработал с новой силой. Через 5 месяцев плодотворного совместного предпринимательства Сергей Досталов решил пойти ва-банк.

- Есть дело на 5 миллионов, - сообщил он Ноликову и Милославову. - У меня есть товарищ в "Росвооружении". У него хорошие отношения с султаном Брунея, который на недавней авиавыставке в Лебурже изъявил желание купить десяток бэушных вертолетов Ми-24. Усекаете, какими деньгами пахнет?

Ноликов и Милославов, проведя в уме нехитрые арифметические расчеты, поежились от предчувствия суперприбыли.

- Так вот, мне предложено войти в долю, а я предлагаю вам, - сказал "гражданин мира". - Вы организовываете кредит на 2 миллиона долларов, а я заключаю контракт на покупку бэушных вертушек под видом лома цветных металлов с одной воинской частью... Бизнесмены безоговорочно капитулировали, и через три недели "гражданин мира" получил в одном из белорусских банков 2 миллиона долларов наличными. С почетным эскортом, состоявшим из четырех спецназовцев, подрабатывавших в свободное от службы время в роли телохранителей, Сергей Досталов с 2 миллионами долларов вошел в СВ поезда Минск - Москва. Через сутки спецназовцы вернулись домой, а "гражданин мира" сообщил по телефону компаньонам, что добрался нормально. С тех пор прошел месяц. Досталов еще пару раз выходил на связь, сообщая, что дело движется, что он летит в Бруней к султану. С тех пор прошло полгода, а "гражданин мира" все никак не возвращался. Когда банк, дававший кредит, потребовал рассчитаться по долгам, Ноликов и Милославов выехали в Москву на поиски мошенника. Подключив все свои связи в мелко- и крупноуголовной среде СНГ, они в конце концов установили лежбище Досталова. Воткнув по пистолету за пояс джинсов, бизнесмены отправились в микрорайон Ясенево. Им был известен номер дома и машины ("Мицубиси-Галант"), на которой "рассекал" по Москве друг султана Брунея. Припарковавшись в тени "ракушек", владельцы "Цунами ньюс" решили дожидаться "подонка, козла, свинью и сволочь".

"Гражданин мира" едва успел вылезть из машины, как попал в объятия "обманутых вкладчиков".

- Здравствуй, сволочь, - рявкнул Милославов, с размаху опустив кулачище между лопаток "комбинатора". - Как поживает султан Брунея?

Досталов сразу заскучал, почему-то не выражая особой радости по поводу встречи. Он уже мысленно отминусовал из своего бюджета 2 чужих миллиона, приплюсовав к ним штрафные санкции в виде пластической операции на своем лице...

- Приглашай в гости, подонок, - прошипел Ноликов.

- Вы насчет денег? - изумленно спросил Досталов, пытаясь сориентироваться в пространстве.

- Нет, мы про аквариумных рыбок, - рявкнул Милославов, снова опустив свой пудовый кулак между лопаток "гражданина мира".

В обнимку, словно старые добрые друзья, не видевшиеся сто лет, Милославов и Досталов двинулись к подъезду. Сзади, оглядываясь по сторонам, семенил коротышка Ноликов.

- Ничего себе хоромы! - ахнул, войдя в квартиру, Милославов. - Гриша, ты только полюбуйся, как этот гад обустроил свою жизнь за наши деньги!

Квартира действительно впечатляла даже состоятельных людей. Это были 100 квадратных метров, напичканных итальянской мебелью, финской сантехникой, шведскими бытовыми электроприборами и японской видео-, аудиотехникой.

В тот злополучный для "гражданина мира" вечер он еще раз 15 ударялся лицом об пол. Потом минские бизнесмены ужинали, чем Бог Досталову послал, а точнее - две бутылочки божоле из "Domaine de la Chambarde" для аппетита, нежнейшую "фуа гра", свежих устриц, сыр "камамбер", яичницу с ветчиной и пол-литра смирновской водки под занавес. Пока минчане ужинали, Сергей Досталов, прикованный наручниками к трубе парового отопления, ломал голову в поисках выхода из создавшегося положения. После ужина минчане обыскали квартиру должника. Найденные пластиковые карточки "Visa", "Мастер-карт", наличные деньги, драгоценности, документы на квартиру и машину они сложили на стол. Размеры добычи, без учета пластиковых карточек, составили 500.000 долларов.

- Ну вот, счет открыт, - сказал Милославов. - Ты нам должен еще 3 миллиона долларов.

- Еще 500 снимите с карточек, - ответил Досталов, - а остальное надо подождать.

- Сколько? - спросил Ноликов.

- Неделю.

- Даю тебе три дня, а пока мы поживем у тебя. Только не вздумай юлить, - посоветовал Милославов.

Утром в сопровождении минских друзей Сергей Досталов поехал в филиал "Инкомбанка" якобы для того, чтобы снять деньги с депозитного счета. Улучив момент, он зашел в кабинет знакомого сотрудника службы безопасности.

- Игорь, выручай, - прошептал Досталов.

Вкратце он обрисовал ситуацию, в которой оказался, оставив за кадром подробности аферы с вертолетами и сумму долга. Досталов знал, к кому обращаться. Бывший дзюдоист Игорь Рыков был известен узкому кругу ограниченных людей тем, что умел улаживать конфликты с помощью кулаков или "акаэма".

- Сколько платишь? - спросил Рыков.

- По десять штук за каждого, - ответил Досталов, - но сделать надо быстро.

Всю вторую половину дня "гражданин мира" водил своих конвоиров по разным банкам и офисам каких-то финансово-инвестиционных компаний, имитируя бурную деятельность по поиску денег.
Вечером он снова был прикован к трубе парового отопления.

А в три часа ночи раздался звонок в дверь.
Сонно-хмельной Ноликов подошел к двери.

- Кто там? - спросил он, пытаясь рассмотреть сквозь стекло глазка непрошеного гостя.

- Это соседка с нижнего этажа, - послышался из-за двери женский голос, - вы нас затопили...

- Не может быть, - проворчал Ноликов, щелкая дверными засовами.

Он приоткрыл дверь и получил удар по голове резиновой дубинкой. Теряя сознание, бизнесмен увидел врывающихся в квартиру людей в масках и камуфляжной форме. Очнулся Григорий Ноликов в темноте от дикого холода. Голова лопалась от боли, руки были закованы в браслеты. Неожиданно рядом кто-то застонал.

- Дима, это ты? - спросил Гриша.

Однако вместо ответа снова раздался стон.

Вскоре послышался лязг металла, и солнечный свет ударил узникам в глаза.

Оказалось, что они лежат в гараже, на дне смотровой ямы.

- Доброе утро, страна! Как спалось?

Ноликов открыл глаза и увидел над собой горилообразного мужика, одетого в камуфляж и перепоясанного портупеей.

- Пора в путь-дорогу, - пропел мужик и рассмеялся. - Дранх нахт Беларусь!

Ноликова с Милославовым выволокли из смотровой ямы, заклеили рты и глаза лейкопластырем, затолкали в салон потрепанного микроавтобуса "Форд-Транзит".

Вечером в квартире "гражданина мира" раздался телефонный звонок.

- Все в порядке, гостей проводили на поезд, завтра заеду за гонораром, - сказал Игорь Рыков.

Кстати, пока киллер и его двое помощников выполняли "заказ", комбинатор Сергей Досталов паковал вещи, собираясь помахать ручкой бывшей Стране Советов с трапа "Боинга-747". Самолет в Лос-Анджелес должен был вылететь из Шереметьево-2 в 5 часов 40 минут по московскому времени. Ровно в 2.00 Досталов вышел из подъезда, сел в машину. Однако, как ни странно, его "Мицубиси" покашлял и не сдвинулся с места. "Гражданин мира", чертыхаясь, вылез из машины, поднял капот.

- А куда это мы на ночь глядя? - раздался знакомый голос за спиной.

Это был Игорь Рыков с помощниками.

- Нехорошо поступаешь, - укоризненно произнес киллер. - Мы работу выполнили, а ты решил оставить нас без зарплаты?

- Видать, он нас с кем-то спутал, - сказал один из помощников Рыкова. - Может, с шахтерами Кузбасса?

Рыков засмеялся удачной шутке товарища:

- Ладно пошутили и хватит, ночь на дворе. Пошли в дом, - скомандовал он.

И тут произошло то, что называется "форс-мажором", а по-русски - случаем. Как раз именно в эту ночь сотрудники правоохранительных органов столицы вместе с подразделениями внутренних войск производили в Ясенево рейд по наркопритонам. Именно в тот момент, когда Игорь Рыков конвоировал "гражданина мира" к его подъезду, во двор въехали три милицейских "уазика".

- Обрыв, менты! - заорал один из помощников Рыкова и, выхватив из-под куртки "Огран-2000", открыл огонь по машинам.

Не ожидавшие такого гостеприимства сотрудники милиции отступили и вызвали подкрепление. В ходе завязавшейся перестрелки два солдата внутренних войск были ранены, а один из товарищей Рыкова убит.

В квартире авантюриста и мошенника Сергея Досталова, из которой впоследствии пришлось спецназу выкуривать преступников, были обнаружены несколько фальшивых паспортов, а также документы неких граждан Республики Беларусь. Послав запрос в Минск, следователи с Петровки выяснили, что оба бизнесмена неделю назад уехали в Москву и до сих пор не вернулись. Среди особых примет отмечалась татуировка с изображением льва в обрамлении рыцарских доспехов. Эта татуировка обозначала, что ее носитель уважает культ силы. Лев украшал грудь Дмитрия Милославова. Среди его вещей фигурировали часы "Rolex" в позолоченном корпусе.

Точно такие же часы были обнаружены на руке Игоря Рыкова. Преступник в ответ на вопрос следователя, чей это "Rolex", рассмеялся:

- Неужели вы думаете, я такой бедный и не могу купить нормальные часы? - вопросом на вопрос ответил убийца.

- Тогда назовите номер вашего "Rolexa", - попросил следователь.

- Какой номер? - удивился Рыков. - Нет никакого номера.

- А вот часы пропавшего бизнесмена из Минска были с номером, - заявил следователь, - который совпадает с номером на часах, принадлежащих, как вы сами утверждаете, вам...

А через два дня сотрудники рыбнадзора обнаружили у берега Клязьменского водохранилища два тела со следами огнестрельных ранений головы. На груди одного из трупов была еле заметна татуировка - лев в обрамлении рыцарских доспехов...

27 июня нынешнего года в народном суде Северо-Западного района города Москвы состоялся суд над убийцами белорусских бизнесменов и заказчиком убийства мошенником Сергеем Досталовым.

Игорь Рыков и его подельник Константин Выжутович приговорены к пожизненному заключению. "Гражданину мира" и другу султана Брунея назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 10 лет с отбыванием наказания в колонии усиленного режима.

суббота, 21 ноября 2009 г.

Кто убил «тихого американца»?

Тайна гибели репортёра газеты «Аризона Рипаблик»

Память моя - Афганистан Это была сенсация. В октябре 1985 года все советские газеты взахлёб, наперебой пересказывали историю о том, как в Афганистане, в ночь с 19 на 20 сентября, в перестрелке двух, чего-то не поделивших, банд-формирований, погиб американец Чарльз Торнтон. Официально 50-летний гражданин США вроде как являлся репортёром газеты «Аризона Рипаблик». Но советские газеты посмертно окрестили его «учителем терроризма», «душманом из Аризоны», «диким гусем американского империализма», «тихим американцем».

Посмертно Торнтона обвиняли в сотрудничестве с ЦРУ, в обучении моджахедов обращению с ПЗРК, которым и, несомненно, под его, Торнтона, чутким руководством (по версии советской пропаганды) был сбит пассажирский самолёт в районе Кандагара!

Как бы в подтверждение посмертных обвинений американца «разоблачительные статьи» дополнялись фотографиями: репортёрских блокнотов журналиста, принадлежащих ему катушек с фотоплёнкой «Кодак» и цитатами из его личного дневника.

В частности, известинский корреспондент Г.Устинов писал: "На фотоплёнках, найденных в сумке Торнтона, запечатлены душманы в походе и на привале, в засаде, во время минирования дороги,  погрузки гранатомётов…»

Честно говоря, в 1985 году, читая статьи о «душмане из Аризоны», я верил их авторам и не задумывался над вопросом: если Торнтон погиб в перестрелке двух враждующих банд, то каким образом его сумка с документами оказались в Москве, в руках советских журналистов?

Ответ на этот вопрос я случайно нашёл год спустя, попав служить в 173-й кандагарский отряд специального назначения ГРУ ГШ.

Впрочем, перед тем, как рассказать, что же я там нашёл, давайте сделаем небольшоёй экскурс в историю и перелистаем подшивку советских газет 1985 года.

Как писала «Комсомольская правда», ссылаясь на дневниковые записи Торнтона, идея поездки в Афганистан родилась у него во время встречи с доктором Ричардом Саймоном - организатором добровольческих отрядов, работавших в полевых госпиталях моджахедов и лагерях афганских беженцев. Торнтон выразил желание съездить в командировку на войну, чтобы собрать материалы для «Аризона Рипаблик». Саймон как раз формировал группу для сбора информации о состоянии медицинского обслуживания в отрядах моджахедов. Он и предложил журналисту поехать в Афганистан вместе с этой группой.

В начале августа Чарльз Торнтон вместе с врачами Джаддом Йенсеном и Джоном Моугэном вылетели в Пакистан.

Они приземлились в Пешаваре, поселились в отеле «Гринз».

Как известно, в 80-е годы Пешавар был столицей афганской опозиции. Здесь находились штаб-квартиры исламских партий и патриотических движений, издавались газеты «Шахид» (мученик), «Шафан» (Заря). В окрестностях города размещались лагеря афганских беженцев и учебные центры, в которых моджахеды проходили «курс молодого бойца», в смысле - моджахеда.

Три недели американский журналист и шведские доктора колесили в окрестностях Пешавара. Чарльз Торнтон встречался с лидерами оппозиции, полевыми командирами, беженцами. Одна из записей в дневнике свидетельствует о встрече журналиста с генералом пакистанской армии Рахматуллой Сафи, который руководил обучением моджахедов. Торнтон писал о том, что Сафи - выпускник «Вест-Пойнта» и упоминал имена его заместителей.

12 августа журналист записал в дневнике: "За чаем мы с Джоном и Джаддом обсуждали предстоящую переброску в Афганистан, но весьма завуалированно. Слишком много посторонних ушей. Вынуждены общаться, передавая друг другу записки."

Впоследствии эта дневниковая запись была расценена Москвой как свидетельство «секретности миссии Торнтона и его принадлежности к ЦРУ»…

Разумеется всё это - банальная пропагандистская чепуха. Журналист из «Аризона Рипаблик» делал свою работу так же, как делал бы её тот же Герман Устинов или Сейфуль Мулюков -советские журналисты-международники КГБ-шной закалки.

Встреча Торнтона с генералом Сафи очень даже вписывалась в рамки сбора информации для газетных репортажей. Побывать в Пешаваре и не сделать интервью с «учителем моджахедов»?Какой журналист простил бы себе подобную глупость?

Что касается «завуалированности бесед», которые вёл Чарльз Торнтон со своими попутчиками в отеле «Гринз» - тут ларчик открывается очень просто! Пешавар, Кветта - города, которые и по сей день являются убежищем афганской оппозиции, сегодня там «тусуются» пацаны муллы Омара и самого Усамы бен Ладена. А в то время там жили и работали: Гульбеддин Хекматиар, доктор Раббани и их более мелкие коллеги. Потому-то Пешавар и Кветта были наводнены нашими разведчиками и агентами ХАД (афганское ведомство госбезопасности), которые выслеживали иностранцев, помогающих моджахедам, подслушивали информацию о готовившихся анти-правительственных акциях внутри Афганистана, об отправке караванов с оружием. И вся эта информация передавалась в советские разведцентры, дислоцировавшиеся в Кабуле, Кандагаре, Джелаллабаде.

Так, в 1984 году, по информации разведчиков из центра «Кандагар-3» стало известно, что в одном из базовых районов моджахедов работает группа французских тележурналистов из «Антен-2» - снимают кино об афганских партизанах…

По решению Кабула, в съёмки вмешалась разведгруппа 173-го кандагарского отряда специального назначения… В результате чего был захвачен живым тележурналист Жак Абушар. Правда его быстро отпустили, взяв обещание больше никогда не появляться в Афганистане.

Частенько бывало так, что моджахеды только собирались в путь из Кветты в сторону Кандагара, а в кабинете командира 173-го отряда уже давал показания «наш афганский друг», желавший получить вознаграждение за информацию о караване и его маршруте движения… А на иностранных военных специалистов, помогавших моджахедам воевать против советской армии, на журналистов, въехавших в Афганистан не через «кабульскую дверь», а со стороны «линии Дюранда», шла настоящая охота. Кремлю нужны были «убедительные доказательства прямого участия американского империализма в необъявленной войне против Демократического Афганистана». И за убитого(пленного) иностранного советника, журналиста мы имели шанс получить орден Боевого красного знамени, который в рейтинге наград занимал 3-ю строчку после звезды Героя и ордена Ленина. Так, к примеру, мы участвовали в охоте на друга афганских моджахедов, а позднее члена Европарламента, британского лорда Николаса Бэтелла,саудовского инженера Усаму бин Ладена, сотрудницу правозащитной организации «Фридом Хаус» Людмилу Торн, издателя журнала «Солджерс оф форчун» Брауна.

Нередко «охотники» становились жертвами» Так, к примеру, погиб под Ассадабадом командир роты спецназа капитан Бекоев - он работал по наводке (сообщили, что в кишлаке Х находится группа английских военных советников) и вместе с бойцами попал в засаду, был расстрелян в упор и похоронен на Северном кладбище в Минске. Но такие случаи считались «издержками производства»…

Однако вернёмся к истории американского журналиста Чарльза Торнтона.

Наверняка, информация о нём лежала на столе руководителей разведцентра «Кандагар-3» уже в день его приезда в Пешавар, а все его разговоры с «друзьями по несчастью» в гостиннице прослушивались советской агентурой. Так что, меры предосторожности, предпринятые журналистом и его спутниками, были вполне уместны…

В конце августа 1985 года Торнтон, Йенсен и Моугэн вылетели в один из приграничных учебных центров моджахедов. 3 сентября они, в сопровождении полевого командира Мухаммада Гауза, пересекли «линию Дюранда». Их путь лежал в базовый район известного полевого командира муллы Маланга (в 2001 году Маланг был захвачан американскими «зелёными беретами и отправлен в Гуантанамо), под Кандагар. 17 дней провёл Торнтон в отряде Маланга среди моджахедов. Репортёр фотографировал работу минёров, нападение моджахедов на посты афганской милиции (царандой), советские автоколонны.

18 сентября Торнтон написал у себя в дневнике: «Рад, что всё позади и скоро я буду дома».

Но вернуться домой американскому журналисту было не суждено…

Цитирую строки из «Комсомольской правды»: «Трудно сказать, чем именно не угодил мулла Маланг главарю помельче мулле Нагибу. Зависть ли к удачливому духу, давнишние ли племенные противоречия, или простое желание поживиться разбоем, были тому причиной - неведомо. Факт заключается в том, что в один прекрасный вечер в 15 минутах езды от прекрасного водохранилища Аргандаб, что в уезде Шахваликон, банда Маланга угодила в засаду. Люди нагиба обстреляли колонну из гранатомётов. Две бочки с бензином, стоявшие в кузове пикапа марки «Семург» вспыхнули, как спички. Пассажиры бросились врассыпную, свинцовый град ударил им вслед… Так завершил своё земное пребывание в этом мире Чарльз Торнтон, штат Аризона.

Ну, в общем, такова советская версия гибели американского журналиста. А что же было на самом деле?

Так вот, весной 1986 года я попал служить в тот самый 173-й кандагарский отряд специального назначения, который взял в плен французского журналиста Жака Абушара и вообще считался лучшим отрядом спецназа в Афганистане. Как-то раз, занимаясь в классе боевой подготовки, я обратил внимание на стенд с описанием одного из успешных боевых выходов разведгруппы под командованием старшего лейтенанта Кривенко. Там красными чернилами по белому было написано следующее: «В сентябре 1985 года, в результате одной из засад, разведгруппа уничтожила американского советника и журналиста Чарльза Торнтона. Захвачены его дневники, фотоплёнки, стрелковое оружие...»

На стенде была изображена точная схема организации засады, с указанием местонахождения пикапа «Симург», в котором ехал журналист, и подробное описание действий разведгруппы.

К сожалению, мне не удалось лично побеседовать с лейтенантом Кривенко - в 1986 году он уже заменился и вернулся в СССР. Кое-какие подробности мне рассказал переводчик разведгруппы младший лейтенент Саша Багдатьев, участвовавший в том бою.

С его слов, разведгруппе удалось незаметно десантироваться и выйти в район водохранилища Аргандаб. Засаду спецназовцы устроили на холмике, недалеко от дороги. В 20.45 наблюдатель заметил свет фар на дороге. Машина приближалась. Она шла почему-то одна, без сопровождения, салон был освещён каким-то странно-голубым светом и были различимы силуэты пассажиров. Всё это удивило разведчиков - так демаскировать себя? Идиотизм!

Группа ударила залпом. Огонь вели из автоматов и АГСа (автоматический гранатомёт). Пикап загорелся, выскочил на обочину, разворачиваясь в обратную сторону, и остановился.

Подбежав к машине, разведчики обнаружили на земле тело мужчины в афганской национальной одежде. Рядом валялась сумка. Рубашка на человеке горела. Времени на тщательный осмотр у разведчиков не было. Они забрали сумку и укрылись в сухом русле реки, заросшем кустарником…

Позднее стало известно, что кроме американского журналиста погибли 2 моджахеда-телохранителя, был тяжело ранен один из врачей, то ли Джадд, то ли Моугэн, и в машине сгорели 500 тысяч долларов, предназначавшихся для полевых командиров.

На вопрос, случайно ли жертвой засады стал американский журналист, или группа спецназа действовала по наводке, младший лейтенант Багдатьев сказал, что они понятия не имели, что это за машина и кто в ней едет.

- Нас дико удивил голубой свет в салоне, - сказал он,- такой демаскировки мы ещё не встречали в своей практике.

Такая вот трагическая история с «перестрелкой двух банд-формирований», роль одной из которых сыграла группа разведчиков 173 отряда специального назначения.

Для чего я вспомнил всё это спустя 20 лет? Собственно говоря, память об этом случае, о многих других и вообще о годах службы а Афганистане, пулей навсегда застряла в моих мозгах.

20 лет спустя я бы хотел сказать семье Чарльза Торнтона: никто не желал смерти американского журналиста. Так уж вышло. Просто была война.

четверг, 19 ноября 2009 г.

"ТЮ" на эту Украину

Пять лет назад, в ноябре 2004 года, начались события, вошедшие в современную историю Украины под названием “оранжевая революция”. Жители страны до сих пор спорят, чего больше — блага или зла принесли эти перемены. Своими впечатлениями и мыслями о тех ноябрьских днях и сегодняшних буднях страны делится наш корреспондент, более месяца гостивший в Украине.

Янукович Ющенко Тимошенко

Это было страшное время. Страна оказалась в двух шагах от раскола на Запад и Восток. А причина — борьба украинских олигархических кланов за власть в стране, за президентское кресло, которое оставил Кучма. По сути “оранжевая революция” была классической буржуазной революцией. Разумеется, обе противоборствующие стороны провозглашали, как и положено в таких случаях, “правильные лозунги” — о благе народа и светлом будущем Украины. Только тандем “Тимошенко—Ющенко” (ТЮ) утверждал, что путь к счастью ведет через запад, с ориентирами Евросоюз и НАТО. А тогдашний премьер Виктор Янукович (“Я”) делал ударение на дружбе с Россией, угрожая, ежели что, против воли Партии регионов, увести восточные земли под юрисдикцию двуглавого орла. Хотя, если уж говорить “по гамбургскому счету”, весь сыр-бор разгорелся из-за бизнес-интересов тех денежных мешков, которые стояли и по сей день стоят за спиной украинских политических атаманов.

Многие украинцы уверены, что последней каплей, переполнившей граненый стакан терпения Виктора Ющенко, была скандальная приватизация флагмана украинской металлургии комбината “Криворожсталь”. Зять тогдашнего президента Кучмы миллиардер Виктор Пинчук в компании с донецким олигархом Ринатом Ахметовым выкупил “Криворожсталь” за 802 миллиона долларов при реальной стоимости комбината 3,8 миллиарда. Причем среди желавших купить флагман украинской металлургии были компании, предлагавшие цену как минимум в два раза больше, чем Пинчук с Ахметовым. Но организаторы торгов (государственные все люди!) продавать комбинат больше, чем за 802 миллиона (причем только Пинчуку—Ахметову), категорически отказались.

Этот скандал (вместе с попыткой Кучмы посадить в свое кресло по примеру Ельцина своего премьер-министра) и стал украинским “выстрелом в Сараево”, из-за которого началась война олигархов под названием “оранжевая революция”. Подтверждением этой версии может служить тот факт, что, став президентом, Виктор Ющенко сразу же отменил результаты приватизации “Криворожстали”. Ринат Ахметов улетел от греха подальше в Монако. Пинчука прикрыл своим авторитетом тесть. А металлургический комбинат снова выставили на торги и успешно продали индийскому стальному магнату Лакшми Митталу за рекордные 4,8 миллиарда американских денежных знаков! Как говорится, почувствуйте разницу! Впрочем, ходят слухи, что этой разницы украинская казна так и не почувствовала. А може, брешуть? Впрочем, это уже совсем другая история...

«Хохланд-парк»

Но вернемся в ноябрь 2004 года. Украинцы поделились на два противоборствующих лагеря: оранжевый и бело-голубой (Партия регионов). В 2004 году Виктора Януковича считали большим злом для будущего Украины. И дело вовсе не в его криминальном прошлом. В конце концов, в нашей стране исторически от тюрьмы и сумы никто не застрахован! Были опасения, что, став президентом, Янукович и Партия регионов задавят оппозицию, перепишут конституцию, монополизируют власть в стране. И тогда — прощай, независимая Украина... Примеров такого поведения демократически избранных президентов на постсоветском пространстве, как известно, немало...

В один из дней ноября 2004 года мне позвонила одноклассница, живущая ныне, как и я, в Британии. Сказала, что в Лондоне проходят митинги в поддержку “оранжевой революции” и мы, как патриоты Украины и уроженцы Донбасса, должны там быть, показать, что не весь Донбасс поддерживает Партию регионов и Януковича!

Признаться, я не очень представлял, как мы должны это показать. Более того, как уже говорил выше, был убежден, что “оранжевая революция” по своей сути — буржуазная и отстаивает вовсе не интересы народа. Тем не менее “оранжевые ветры перемен” хотя и теоретически, но дули в сторону западного образца демократии, что даже в виде обещаний импонировало больше, чем русофильство Партии регионов. В общем, я отпросился с работы и пошел покупать билет на ночной поезд до Лондона.

Это был дождливый, холодный вечер. Моя одноклассница приехала не одна, а с “группой поддержки” — двумя сыновьями-школьниками и мужем-англичанином. У памятника князю Владимиру на площади, недалеко от станции метро “Холанд-парк” собралось человек 300. Здесь были ветераны Украинской повстанческой Армии и жители Галичины, эмигрировавшие в Британию после Второй мировой войны в 1946 году. Их привезли на автобусах из Манчестера, Болтона, Братфорда и Лидса. Подтянулись на площадь и украинцы-нелегалы, работавшие на стройках Лондона. С импровизированной трибуны со словами поддержки “оранжевой революции” выступали депутаты британского парламента, общественные деятели и представители фракции “БЮТ”.

Какой-то нанятый по случаю диджей после каждого выступления кричал толпе:

— Що ми скажемо тому Януковичу?

— ГАНЬБА!!! — отвечала площадь.

— Ганьба, — отвечали и сыновья моей одноклассницы, ни слова не понимавшие по-украински.

— Разом нас богато, нас не подолати! — скандировал народ.

В общем, в ноябре 2004 года я, как сын Украины, свой долг выполнил — поддержал “оранжевых” и сказал НЕТ Януковичу.

Позднее подконтрольные Партии регионов газеты написали, что в Лондоне за участие в митингах Тимошенко платила по 100 фунтов каждому, кто пришел, бесплатно поила водкой и пивом. А Холанд-парк, возле которого располагался “лондонский майдан”, “москалi” переименовали в “Хохланд-парк”...

Я, конечно, ценю чувство юмора “клятix москалiв”, но вот вам крест — пива с водкой никто мне лично не предлагал! И если правда, что за участие в митинге платили по 100 фунтов, то подскажите, люди добрые, куда обратиться, чтобы эти деньги получить! Ведь, как говорится, с “оранжевой овцы — хоть шерсти клок”!

Если тошнит от президента, это беременность чем?

Увы, позывы тошноты от вчерашнего “героя майдана” у сторонников “оранжевой революции” появились уже к концу первого года президентства. Он рассорился с Юлей Тимошенко, которая, по сути, и привела его к власти. Попытался дружить со своим вчерашним заклятым врагом Виктором Януковичем. Эта “дружба” повергла в шок порядочных людей, которые, к примеру, живя в столице Партии регионов — Донецке, рискуя потерять работу, отказывались вступать в эту партию и ходить на митинги в поддержку Януковича. Даже сегодня в Донбассе на полную мощность задействован административный ресурс. Начальники вызывают на ковер подчиненных и выражают недоумение, почему рядовые сотрудники не ходят на митинги в поддержку Януковича.

— Вы что, не уважаете нашего земляка Виктора Федоровича? — спрашивают начальники.

И люди идут... Они по-прежнему негативно относятся к Партии регионов, но не верят больше “оранжевым героям”. Потому предпочитают не рисковать в кризисное время своим рабочим местом и по старой советской привычке смиренно ходят на митинги в поддержку “единого кандидата” от Партии регионов. А на вопрос “За кого собираетесь голосовать?” многие мои респонденты отвечали: “Против всех” или “За Тигипко”, “За Гриценко”... И никто не сказал: “За Ющенко!”

Кому в Украине жить хорошо?

Об уровне жизни украинского народа можно судить по-разному, в зависимости от социальной группы, к которой относится человек. Если говорить о судьях, прокурорах, милиционерах, муниципальных чиновниках, бизнесменах, депутатах всех уровней, то за за 5 лет президентства Виктора Ющенко рост их благосостояния налицо. Лично я не встречал бедного судью или сотрудника правоохранительных органов.

Если же посмотреть на рабочий класс, становится страшно за будущее украинского народа. Повсеместная безработица порождает алкоголизм и, как следствие, рост преступности, высокую смертность.

Только во дворе, где прошло мое детство, не дожили до 50 лет семь моих ровесников! А сколько таких дворов в Донбассе? А по всей Украине?

В моем родном городе когда-то работали 12 заводов и фабрик, функционировал грязевый курорт всесоюзного значения, на каждого жителя приходилось по 5 кустов роз, высаженных на бульварах и улицах.

Сегодня частично уцелели лишь 2 завода, грязевый курорт обветшал и одичал, как запущеный сад из давней песни Макаревича: фонтан на бульваре засыпан землей, на аллеях сорняки вместо роз.

Вчерашние заводские инженеры разъехались в поисках заработков по ближнему и дальнему зарубежью. А те, кто остался дома, — торгуют на рынке овощами, керамическими вазочками кустарного производства или занимаются частным извозом.

Не в лучшем положении со времен Кучмы находятся школьные учителя, врачи, работники культуры (не путать с шоу-бизнесом!) и науки. Учитель украинского языка, живущий за чертой бедности, — обычное явление! Я знаю завуча школы, человека с 35-летним педагогическим стажем, которая во время каникул вынуждена наниматься клеить обои, штукатурить, малярничать в пентхаусах новой украинской буржуазии. В 2004 году она голосовала за Ющенко. Сегодня ей стыдно об этом вспоминать и обидно за страну, которая пустила по миру своих граждан.

Не лучше ситуация и в медицине. Если на Западе профессия врача — одна из самых престижных и высокооплачиваемых, то в Украине докторам платят сущие копейки, вынуждая пускаться во все тяжкие, чтобы прокормить семью. Да, кто может — тот берет деньги за свои “бесплатные услуги”. А что делать? Ведь именно власть их поставила в такое унизительное положение! А потом, узнав, что где-то какой-то хирург взял с пациента деньги за проведенную операцию, эта же власть лицемерно возмущается.

— Какой позор! — кричат чиновники всех мастей. — А как же клятва Гиппократа?

А кто скажет, чем можно устыдить чиновника, берущего откаты? А депутата, не выполняющего свои обещания, данные избирателям? Олигарха, забывшего о существовании таких понятий, как солидарность, взаимопомощь, которые присущи всему живому на земле, кроме “постсоветской новой буржуазии”? Не будем уж поминать христианскую мораль, хотя все они ходят в церковь, ставят толстые свечки, соразмерные своим грехам, пьют “хеннеси” с попами, занюхивая крашеным яйцом!

В английском языке есть слово HYPOCRIT, которое очень созвучно с именем Гиппократ, но переводится как “лицемер”. Так вот на вопрос “А гиппокриты кто?” смею ответить: не доктора!

Прежде чем упрекать доктора в нарушении каких-то абстрактных клятв, власть сама должна посмотреть на себя в зеркало.

Если не он, то кто?

Белорусские избиратели в массе своей на вопрос, кого они хотели бы видеть бы следующим президентом, обычно говорят, что не знают никого достойного на это “служение”... Дескать, кроме Лукашенко вроде и нет в Синеокой разумных людей.

Конечно же, это глубочайшее заблуждение. Ведь как раз именно благодаря Александру Григорьевичу и его кадровой политике мы увидели и поняли, что президентом может работать любой.

В Украине вопрос о поиске кандидата в президенты не стоит. Желающих “порулить Украиной” хоть соли. Один “комик” даже фамилию сменил ради регистрации кандидатом в президенты! Вчера еще был “Пупкиным”, а сегодня зовется “Противвсех”. Представляете себе президента с такой “звучной фамилией”?!

Впрочем, интрига тут не только в смене фамилии. Главный вопрос: откуда этот клоун нашел 2,5 миллиона гривен, необходимых для регистрации кандидатом? Впрочем, это, конечно, не загадка, а разновидность предвыборных политтехнологий. Подобная клоунада кандидатов “из народа” позволяет привлечь голоса протестного электората — тех, кто либо не собирается голосовать в знак протеста, либо планирует голосовать против всех. Вот, предположим, придет такой избиратель на участок, увидит кандидата по фамилии “Противвсех” — ну и проголосует за него... для хохмы!

Других же “клонов-клоунов” создают для отвлечения голосов избирателей от основных игроков на предвыборном поле.

В Украине “основными” кандидатами являются Виктор Янукович и Юлия Тимошенко. Второй эшелон: Анатолий Гриценко, Сергей Тигипко, Арсений Яценюк, Виктор Литвин, Петр Симоненко, Александр Мороз. Именно между этими кандидатами будут делиться голоса украинских избирателей. Нынешний президент Виктор Ющенко хоть и зарегистрировался кандидатом, но он “вне игры”, поскольку ниже его рейтинга — только залежи донецкого угля.

Считается, что дублером от “клана Ющенко” в борьбе за голоса избирателей является бывший спикер парламента, а ныне лидер “Фронта перемен” Арсений Яценюк. Самостоятельно этот “киндер-сюрприз” украинского истеблишмента победить в президентской гонке не способен. Однако есть мнение, что за него будут голосовать студенты и учащаяся молодежь. А это, вероятно, 8—10% избирателей...

В Киеве говорят, что если во второй тур выборов пройдут Юлия Тимошенко и Виктор Янукович, то лидер Партии регионов, возможно, предложит Яценюку кресло премьер-министра в обмен на его голоса и поддержку электората блока “Наша Украина — Народная Самооборона”. Таким образом, Янукович сможет получить желанное кресло президента, а “клан Ющенко” сохранит свое влияние благодаря Яценюку в роли премьера. Впрочем, возможно, это всего лишь один из слухов, распускаемых политтехнологами.

Несколько слов в защиту Ющенко

Говоря о достоинствах и недостатках, успехах и неудачах Виктора Ющенко, нужно не забывать, что в ноябре 2004 года за него голосовали прежде всего как за “меньшее зло”, а вовсе не как за реформатора. Да, в 2004 году было совершенно понятно, что лидером в дуэте “ТЮ” является Тимошенко, а не Виктор Андреевич. Но ведь надежда и была на то, что все 5 лет они будут вместе, рука об руку работать на благо Украины!.. В такой ситуации стране наверняка удалось бы избежать многих неприятностей. Но Ющенко ревновал Тимошенко к власти, считал ее большей угрозой для своего президентства, чем даже Виктора Януковича.

В итоге, испортив отношения с Тимошенко, Ющенко остался один. А один в поле не воин! Особенно когда на этом поле играют против тебя “Российская сборная” с ее ресурсами и “Донецкие шахтеры” со своим потенциалом. Потому-то Ющенко и не смог сделать хоть что-то хорошее для жизни украинцев. Единственное, что будет о нем напоминать, — это памятник жертвам Голодомора в Киеве и легализация памяти героев украинского сопротивления. Но и в этих, далеких от экономики, вопросах далеко не все украинцы поняли Ющенко и согласились.

— Со временем поймут и оценят, — считает сам Виктор Андреевич.

Может, он и прав, но сегодня украинский народ нуждается в новых рабочих местах, жилье, росте благосостояния, а не в памятниках прошлому. Прошлое Украины, как та же память о Голодоморе или правда о героях украинского сопротивления, жила и живет в наших сердцах без президентских указов! А вот чтобы школьный учитель не влачил существование у черты бедности, а пенсионеры не роились вокруг мусорных баков в поисках стеклотары, Виктор Андреевич обязан был позаботиться как президент. Но как раз на это дело его указов и не хватило...

Пожалуй, за что украинцы должны благодарить президента, так за то, что он не приватизировал власть в стране! Не переписал под свои интересы конституцию, чтобы рулить Украиной бессрочно, а когда надоест — передать власть по наследству сыну. В Украине реально существует многопартийная система, парламент некарманного формата, нет монополии на власть отдельно взятой личности, у народа  есть выбор, за кого голосовать, кому доверить свою судьбу на следующие 5 лет. Украинцы верят, что новый президент будет лучше прежнего. Жизнь  станет легче и, может,  даже веселей.

Опубликовано в газете "Народная воля" №181-182 от 19/11/2009

суббота, 22 августа 2009 г.

"Калинка-калина-калиночка". Встреча с уникальным музыкальным коллективом.

Лаура Мэйо и Брайан Хулм"Ансамбль британских балалаечников" - согласитесь, это словосочетание звучит как-то уж очень непривычно. Ведь балалайка, как водка и шапка-ушанка, традиционно ассоциируется с русским человеком, эдаким "бумбарашем" в исполнении Золотухина. А с британцем - скорее всего я бы ассоциировал шотланскую волынку...

Впрочем, учителю музыки из Манчестера Брайану Хулму чужды стереотипы. Вот уже 25 лет он руководит ансамблем именно британских, именно балалаечников, с очень русским названием "Калинка".
Накануне юбилея этого уникального музыкального коллектива наш журналист Евгений Сулыга и филолог Наталья Петропавловская побывали в Манчестере, посетили репетицию "Калинки" и побеседовали с Брайаном Хулмом за чашкой чая.

- Брайан, наверное в прошлой жизни вы были русским! А иначе откуда эта ваша любовь к балалайке, к русской народной песне?

- Может быть... Кстати, я ещё изучал русский язык в университете Лидса! Правда, это было давно...

- Ну вот! Всё сходится насчёт гипотезы о вашей прошлой жизни! Вы - никакой не англичанин, а латентный русский! Расскажите, как возникла идея создания ансамбля "Калинка"? С чего всё начиналось?

- Ансамбль был создан в 1984 году. В то время я неожиданно сам для себя переквалифицировался из преподавателя географии в учителя музыки. Преподавал в школе, а потом начал работать, как учитель музыки на департамент образования Манчестерского Сити Канцела (City Council – Городской Совет – прим.ред.). Это значит, что я не был привязан к какой-то одной конкретной школе, а преподавал уроки музыки и игры на балалайке в разных школах Манчестера. Уроки эти не были обязательными предметами, потому на занятия в одной школе приходили 3-5 человек, в другой - 10. Вот тогда и появилась мысль объединить детей, серьёзно интересующихся музыкой, подававших надежды в игре на струнных инструментах в один музыкальный коллектив. Так и родилась "Калинка".

- Наверное, за 25 лет некогда любительская "Калинка" выросла и превратилась в эдакую большую, профессиональную "Калину"?

- Вы угадали. Сегодня у нас три музыкальных коллектива: "Калинка","Калина" и "Калиночка". В "Калине" занимаются взрослые, "Калиночка" - это детский ансамбль, ну а "Калинка" - сводная группа, которая выступает с концертами и в которую входят музыканты как из взрослой группы, так иногда и дети из "Калиночки".

В "Калине", к примеру, играет моя ученица, а ныне помощник и заместитель, 21-летняя учительница музыки и просто талантливый музыкант Лаура Мэйо. Она занимается музыкой с 5 лет. Начинала с игры на балалайке. А сейчас играет на домре в "Калине" и учит детей музыке, руководит репетициями в "Калиночке". В детской группе занимаются 25 человек. Во взрослой - 11.

- Есть ли среди ваших музыкантов русские, или выходцы из бывшего СССР?

- Увы, никого с "родины балалайки" нет. Но у нас есть ветеран-балалаечник Дэрик Хорокс, который когда-то работал переводчиком, прекрасно знает русский язык, любит русскую литературу, культуру. Он давно на пенсии, но продолжает играть в "Калине". Дерик живёт в 50 милях от Манчестера, тем не менее не пропускает ни одной репетиции.

- Часто ли "Калинка" гастролирует по стране, за рубежом?

- Гастроли - это, конечно, слишком громко сказано... Мы ведь не рок-группа, а фольклорная, к тому же, с весьма специфическим репертуаром, в котором доминируют русские народные мелодии: "Коробейники", "Калинка", "Все кумушки домой", полонез Огинского...

Мы выступаем везде, куда нас приглашают. К примеру, в мае мы были в Бирмингеме, где принимали участие в концерте, посвящённом 10-летнему юбилею русского клуба "Рубрик". А несколькими неделями раньше принимали участие в мероприятиях, посвящённых 9 Мая - Дню победы…

- Но ведь официально в Великобритании не отмечается 9 Мая.

- А в Манчестере - отмечают! Ведь наш город - побратим Санкт-Петербурга. К тому же, в графстве Ланкашир живёт немало моряков-ветеранов второй мировой войны, участвовавших в арктических конвоях, которые доставляли грузы и военную технику в Мурманск.

- Караван PQ-17...

- Да. Так вот в этом году, в Манчестере, в сквере, носящем имя города-побратима Санкт-Петербурга традиционно проходили торжества по случаю 9 Мая. В них принимали участие мэр Манчестера, моряки из "Клуба ветеранов Арктических конвоев", члены общества дружбы "Санкт-Петербург - Манчестер", представители Российского посольства, агентства РИА Новости, русской диаспоры Большого Манчестера. А "Калинка" была приглашена участвовать в праздничном концерте. Кстати, сейчас мы готовимся к концертам, посвящённым 50-летию общества дружбы "Санкт-Петербург - Манчестер", которые будут проходить в обоих городах-побратимах. И мы надеемся выступить сводным ансамблем вместе с балалаечниками с берегов Невы.

- Есть ли у ансамбля "Калинка" контакты, дружеские связи с музыкальными коллективами в России?

- У нас сложились тёплые, дружеские отношения с педагогами и учениками музыкальной школы N 12 в Санкт-Петербурге. Сейчас она называется Музыкальным лицеем. Практически каждое лето мы посещаем Питер, общаемся с нашими друзьями, учимся друг у друга. Учителя из музыкального лицея передают нам свой опыт. Мы надеемся, что на юбилейных концертах Общества дружбы "С.Петербург - Манчестер" будем выступать вместе с нашими друзьями-лицеистами.

За чаем и приятной беседой незаметно пролетело время. В 17.00 Брайан, посмотрев на часы, собрал ноты, загрузил в машину балалайки и мы поехали на репитицию.

В зале "Арт-центра", который арендует "Калинка", музыканты рассаживались по местам, настраивая инструменты.

- Сегодня группа у нас смешаная,- пояснил Брайан, - к примеру, Фэйн-студентка Королевского музыкального колледжа. А Рэйчел Хёст, играющая на домре - учится в школе...

Руководила репетицией ученица Брайана, а ныне учитель музыки, Лора Мэйо.

- Следите за моими руками,- сказала Лора,- исполняем "Все кумушки домой"...

По взмаху её рук ансамбль балалаечников "Калинка" весело ударил по струнам...

воскресенье, 16 августа 2009 г.

Выстрел в спину добровольца. Презентация по-британски.

Тазер Сразу спешу сообщить: не волнуйтесь, он жив и чувствует себя удовлетворительно. Хотя стреляли на полном серьезе, в упор! Причем все это происходило на глазах у миллионов британских телезрителей... в рамках презентации нового полицейского оружия.

Вообще-то до недавнего времени британская полиция была знаменита тем, что не имела на вооружении ничего, кроме резиновой дубинки и наручников. Считалось, что законопослушный гражданин, надринкавшись виски или перевозбудившись от результатов матча между "Ливерпулем" и "Манчестером Юнайтед", должен трезветь и успокаиваться от одного вида стражей порядка. Но все течет, все изменяется. Как оказалось, росту преступности способствует не только всеобщее обнищание народа, как у нас, но и стабильное благополучие, как у них.

Народу, особенно молодежи, хватает хлеба, но не хватает зрелищ, острых ощущений, адреналина в крови. Вот они и бузят, ищут на свою голову приключений. В итоге, как утверждает статистика, ежегодно только в пьяных драках погибает 30 тысяч человек, что для Британии многовато. А 30% подростков "балуются травкой" (cannabis), о действии которой на мозги (как говорил Винни Пух о пчелах) ничего нельзя сказать заранее...

В общем, дошло до того, что сама королева, выступая в парламенте, выразила беспокойство по поводу роста преступности среди своих подданных. А тут еще прокатилась волна межэтнических столкновений в окрестностях Манчестера. Стало ясно, что резиновой дубинки полицейскому уже мало. Но и давать бобби огнестрельное оружие - тоже неправильно. Ведь британский подданный, какой бы пьяный или возбужденный он ни был, все же не враг королевству! И усмирять его бэтээрами, бряцаньем "акаэмов" негуманно!

Более того, к примеру, месяц назад спецгруппа, вызванная в лондонский пригород Брикстон, застрелила чернокожего мужчину - 29-летнего Дерека Беннета, угрожавшего соседу пистолетом. Потом выяснилось, что пистолет Беннета был всего лишь зажигалкой... Но человека-то не вернешь! А год назад полицейский снайпер застрелил Джона Соула, который подозревался в распространении наркотиков. Но впоследствии выяснилось, что подозреваемый был невиновен.

Эти события вызвали бурю возмущения в стране. Правозащитники потребовали запретить пользоваться оружием даже спецподразделениям типа белорусского "Алмаза". Возможно, в ответ на требования правозащитников, отдел Лестерской полиции по борьбе с беспорядками и буйным поведением граждан предложил содержателям ночных клубов перед закрытием заведения крутить детские песенки и раздавать посетителям фруктовые леденцы на палочке...

Как сказал инспектор Дэймон Тилли: "...детские песенки напомнят людям об их детстве, будут их умиротворять, а не настраивать на боевой лад. Слушая детскую песенку и держа в руке леденец на палочке, люди будут менее агрессивны".

Вы представляете себе тусовку "братков", увешанных золотыми цепями и сосущих леденцы на палочке? Задорнов будет икать от восторга.

А в городе Дурхам на севере Великобритании полицейские не обладают таким чувством юмора, как их лестерские коллеги. В качестве эксперимента они в борьбе за правопорядок используют резиновые пули. Аналогичные боеприпасы давно находятся на вооружении у полиции Северной Ирландии, правда, подвергаются постоянной критике правозащитных организаций за "чрезмерный ущерб, наносимый жертве".

Стало быть, нужна некая "золотая середина" между свинцом и леденцом. Этой оптимальной серединой и будет новое полицейское оружие - электрошоковые пистолеты, получившие название "тазер".

Испытание его возможностей проводилось на добровольцах и было показано по телевидению. При помощи сжатого воздуха из такого пистолета выстреливается пара маленьких зарядов с контактами-наконечниками. Заряды, которые подсоединены к пистолету специальным проводом, могут пролетать на расстояние до 10 метров. При соприкосновении с телом жертвы заряд "тазера" на несколько секунд поражает его нервную систему и дает полицейскому возможность надеть на него наручники. Медицинские эксперты утверждают, что "тазер" не испортит здоровье хулигана. Волны, посылаемые по проводам в заряды, всего лишь загружают центральную нервную систему бессмысленными сигналами, наподобие "глушилок", засоряющих радиоэфир. Вероятно, "тазеры" появятся на вооружении лондонской полиции уже к концу нынешнего года. За их применением будут внимательно следить эксперты по всей стране.

Кстати, электрошоковое оружие уже применяется в одном из американских штатов, но в Британии его введение уже вызвало оживленные дискуссии. Законы не дают точного ответа на вопросы, где кончается "право полиции на самооборону", и где начинаются "насильственные действия в отношении подозреваемых". Однако, как считает юрист Лесли Бойд, электрошоковый пистолет уже обречен стать элементом повседневной экипировки британского полицейского. Точно так же пять лет назад были приняты на вооружение баллончики со слезоточивым газом, болтающиеся сегодня на поясе каждого бобби. Хотя у баллончиков было много антагонистов среди представителей общественности, неравнодушной к вопросам прав человека.

Впрочем, как отмечает Би-Би-Си, слезоточивым газом снижения преступности добиться не удалось...

 

Опубликовано в газете "Народная Воля" N199 от 22/10/2001

понедельник, 10 августа 2009 г.

Хорошо быть сумасшедшим

images

Воспоминания перебежчика

В 1948 году это была сенсация. Все западные газеты писали о трех советских летчиках, улетевших на бомбардировщике из Западной Украины в Австрию. Советские же газеты хранили гробовое молчание. Лишь в секретных приказах, которые были доведены до офицерского состава ВВС, сообщалось о трех предателях, заочно приговоренных к высшей мере наказания "за измену Родине". С одним из них журналист "Народной воли" встретился в Лондоне.

На вокзал "Victoria" мой автобус пришел в 6 часов утра. Лондон только-только начал просыпаться. Я вышел на улицу, достал из сумки карту города, пытаясь сориентироваться. Нашел отель "Рубенс", в котором остановился Пирогов, - он оказался совсем рядом с "Victoria". Но до встречи с бывшим советским летчиком было еще три часа. Не сидеть же сиротой в зале ожидания. В St. James`s park я сел на скамейку, достал из сумки мемуары Пирогова, решив еще раз перелистать, освежить в памяти этапы его тернистого пути, подготовить вопросы для интервью.

Судьба Петра Афанасьевича Пирогова типична для его поколения. Родился в 1920 году в деревне на Тамбовщине. Отец и деды - крестьяне-пахари, всю жизнь от зари до зари в поле. Потому и не бедствовали - была в хозяйстве и лошадь, и коровы, то есть тот "джентльменский набор", в контексте которого при советской власти семью Пироговых причислили к кулакам...

Правда, сам Петр Афанасьевич успел побывать в пионерах и даже имел неприятности с отцом из-за портрета Карла Маркса, который дала учительница, приказав повесить дома на стене... Юный буревестник сельской пионерии снискал популярность, "толкая речи" на митингах, за что и получил от своего деда прозвище "Троцкий". Возможно, школьник Петя Пирогов далеко бы пошел по пути строителей коммунизма, но вмешался 31-й год.

"Колхозы, остававшиеся для нас до сих пор только мудреным словом без содержания, стали вдруг появляться на практике, - пишет Пирогов. - Под руководством учительницы мы, пионеры, ходили по селу и, останавливаясь возле каждого дома, хором по команде скандировали: "Папы и мамы, вступайте в колхоз!". Под эту мою агитацию раскулачили и выгнали из дома деда Андрея, дядю Максима и много других родственников, односельчан. Словом, всех, кто не хотел идти в колхоз добровольно. Отобрали все: лошадей, коров, овец, запасы хлеба, одежду, белье, мебель...

Мать, чувствуя, что вот-вот дойдет "коллективизация" и до нашей семьи, просила отца решить: или в колхоз, или уезжать в город.

- Раскулачат же! - причитала она, вытирая слезы.

Но отец не считал, что он кулак.

- Все, что у меня есть, я не украл, а заработал своими руками, - отвечал он. - Нет такого права, чтобы меня грабить...

По вечерам у нас в хате собирались мужики и обсуждали перспективы дальнейшей жизни.

- Они хотят нас полными рабами сделать, - говорил отец. - Со свободными нами хлопот-то много. Принесут, к примеру, тебе записку: "причитается с вас столько-то хлеба". Ты подумаешь - а не много ли? Надо же семью обеспечить, чтобы зимой не голодали. Часть сдашь, часть спрячешь. А им мало! Будут искать... Это же сколько им канители с каждым из нас! А в колхозе все будет на одном складе. Сколько захотят - столько возьмут. И ни с кем в отдельности возиться не надо. Главное только - нас заставить работать, да не на себя, а на чужого дядю...

А однажды, возвращаясь из школы, я увидел около дома нашу телегу с запряженной в нее нашей же лошадью и привязанной к ней нашей же коровой. На телеге уже стоял мамин сундук. Через открытые двери доносился плач и крики матери. Я - к ней. В горнице расхаживал тот самый председатель, который 1 мая поднимал меня на трибуну и кричал: "Ах вы сволочи, кулацкие дети! Не хотели добром в колхоз, так мы вас проучим. Забрать все!"

- Все уже забрали, товарищ председатель, - юлил около него один из "активистов".

- Как все? А постель?

"Активист" смутился:

- На чем же люди спать будут? - спрашивает.

- Это их забота! - орет председатель.

Мама плакала. В окно было видно, как снимают с веревки выстиранное, но еще не высохшее наше белье. А на стене, напротив окна, красовался портрет Карла Маркса. Мать вдруг вскочила, сорвала его со стены и бросила под ноги председателю...

- Все забрали, гады, так берите и эту дрянь!

Председатель побелел от злобы. Я заплакал от страха.

- Ничего, сыночек, не пропадем, - утешала меня мама. - Пусть эти босяки нашим трудовым добром подавятся! Как ходили всю жизнь голодранцами, так голодранцами и останутся. Им наше добро пользы не принесет...

Рука матери коснулась моего пионерского галстука, и она вздрогнула:

- А это зачем тебе, сынок, отдай товарищу председателю обратно.

Я сорвал с себя галстук и бросил на пол рядом с портретом...".

Истребитель

В 9 часов утра я подхожу к отелю "Рубенс". Китаец-швейцар, поливавший в 6 утра цветы, улыбается мне, как будто мы сто лет знакомы, и гостеприимно распахивает дверь. Я прохожу в холл, сообщаю на "рецепшене", что у меня назначена встреча, и администратор показывает столик у камина, за которым сидит седовласый господин в твидовом пиджаке и листает свежий номер "The Mirror". На вид ему можно дать не больше шестидесяти. Петр Афанасьевич указывает мне на кресло.

- Что будем пить? - спрашивает. - Виски, джин? Хотя нет, мы ж русские люди - значит, водку!

Я растерялся от такого поворота событий. Начинать день с водки... Словно догадавшись, о чем я думаю, Петр Афанасьевич говорит, демонстрируя свою "русскость":

- С утра выпил - день свободен! И потом, надо же помянуть хорошего человека...

Старик кивает на фотографию королевы-матери в газете "The Mirror".

- Вот у кого надо учиться миром править, отношению к народу... Глянь, все в Англию прут: афганцы, африканцы, китайцы, нанайцы... А в Россию никто не хочет.

- Почему же, белорусы хотят, - отвечаю.

- А вы, стало быть, не белорус?

- Я из Беларуси, - уточняю, - но украинец.

- Да, служил я когда-то на Украине, - говорит Петр Афанасьевич, - осенью 46-го демобилизовался. Стою 6 ноября на Львовском вокзале, жду поезда, читаю газету "Правда". А там аршинными буквами написано: "Возрожденные колхозы Белоруссии" и идет красочное описание счастливой жизни тамошних коллективизированных крестьян. И тут слышу писклявый голосок за спиной: "Дяденька, дайте хлебца". Смотрю - девочка лет семи, в застиранном платьице, босая. Открываю чемодан, отрезаю ломоть. Спрашиваю: откуда, где родители? Оказывается, что отца убили на фронте, а она с мамой приехала во Львов из-под Минска в надежде выменять хлеба на вещи. И там их из-под Минска чуть ли не пол-деревни во Львов приехало. Во, брат ты мой, как украинцы с белорусами в моей памяти переплелись...

Петр Афанасьевич замолчал, задумчиво всматриваясь в лицо королевы-матери на газетной полосе. Официант, извинившись, что потревожил, поставил рюмки с водкой и тарелочку с оливками.

- Ну, пусть земля будет ей пухом, - сказал бывший советский летчик и залпом выпил "смирновку".

Я сидел и думал: странное дело, ехал беседовать с человеком о том, как он, боевой офицер, награжденный пятью орденами, вдруг в 1948 году решается перелететь на Запад, а мысли и разговоры все о сельском хозяйстве.

- Так и правильно, все мы на земле родились, в землю и уйдем, - отвечает он. - И моя червоточина первая тогда-то, в 31-м году, и образовалась. Ведь сломали они хребет нашему крестьянскому роду! Одного деда убили белые за то, что был большевиком еще при царе, а второго - красные в Сибирь угнали потому, что был "кулаком". Нас отец увез после раскулачивания подальше от деревни. Может, поэтому спаслись. До войны Петр Афанасьевич успел окончить Учительский институт и три месяца преподавал физику в сельской школе. Потом призвали в армию и, как человека образованного, отправили в летное училище.

- В армии дисциплина держалась на ругани, угрозах, наказаниях, стукачестве, - вспоминает Петр Афанасьевич. - Приходил в казарму, а там стены увешаны плакатами: "За самовольную отлучку красноармеец подлежит аресту", "За опоздание из увольнения - ...", "За невыполнение полученного задания - ...". И только слышишь: "Разгильдяй, мать-перемать!". Генерал орет на полковника, тот - на капитанов, майоров, они - на сержантов, старшин, а уж те - на нас. Правда, в военном училище атмосфера была получше, особенно после того, как началась учеба и мы выскочили из-под опеки офицеров-наземников, оказавшись под началом летчиков. Когда началась война, я оказался на Дальнем Востоке. Ждали, что со дня на день нападут японцы.

Надо честно сказать, что многие советские люди поначалу ждали немцев как спасителей от большевизма. Никто ведь не знал, что Гитлер окажется зверюгой из той же породы, что и Сталин. Вот и ждали. Помню один дед сказал, что на Дальнем Востоке много наших, которые ждут с нетерпением японцев. Спрашиваю: кто ж такие, где? А он говорит: "Да по тюрьмам и лагерям сидят". Вот как японец двери тюрем-лагерей откроет, так целое войско сразу наберется. Заключенные - народ отчаянный, Сталиным обиженный... Им терять нечего. Так или иначе - смерть. Понимая все это, зная настроения в массах, стали лютовать гэпэушники. Мы чувствовали себя оплетенными паутиной сыска, в которой судорожно бились, не зная, кто среди окружающих тебе друг, а кто - стукач. Иногда вдруг исчезали люди из полка, и никто не объяснял, что с ними случилось. К примеру, исчез хороший офицер по фамилии Рак. Потом через месяц сказали, что он был японским шпионом... А с заключенными знаешь какой выход нашли - из них начали формировать первые штрафбаты.

Из книги П.Пирогова: "...Вот, к примеру, один восемь лет отсидел, вытерпел. Ему два года осталось до освобождения. И вдруг вызывает его главный вертухай и говорит: "В штрафную роту - искупать вину кровью". Ну за что ему воевать? За тех упырей, которые ни за что его на десять лет упекли? За тех, кто избивал его, голодом морил, в карцерах мучил? За восемь лет он все "искупил", если бы и было чего искупать. Два года осталось, шанс был, что выдержит. А его в "штрафники"... Это ж прямо на мины ведут, чтобы другим путь расчищать. Из десяти один выживает за одно наступление. А если ты остался цел - завтра роту снова зэками укомплектуют и опять вперед на мины, в разведку боем, за Родину, за Сталина, за прокурора, за следователя, за вертухая, которые в тылу сидят или тебе в спину целятся, чтоб ты не передумал в атаку идти...".

На фронт!

- Неужели так уж ничего хорошего не было в вашей жизни при советской власти? - спрашиваю Петра Афанасьевича. - Какие фильмы в конце тридцатых выходили на экран! "Волга-Волга", к примеру, "Веселые ребята"...

- Знаешь, если честно сказать, то самые большие преступники - это ваша братия, творческая интеллигенция, которая обслуживает любой режим, делает идеологический макияж. Это же журналисты, писатели дурили голову простому человеку, расписывая прелести советской власти. Скажем, человек живет где-нибудь под Минском, читает газету, а там написано, как хорошо живется-работается в украинском колхозе. Ну белорус и думает, что это только у него, в его отдельно взятом колхозе плохо, потому что председатель - тупица и негодяй. А везде хорошо. Человек не имел возможности охватить общую картину жизни в стране, поэтому и думал, что только ему плохо, а всем везде хорошо. Вот, к примеру, ты знаешь, что во время войны эшелоны проходили через Москву только по особому разрешению правительства?

- Но вы же ехали на фронт по распоряжению правительства...

- Так одно дело - распоряжение, а другое - разрешение. Казалось бы, вроде мелочь, а ведь она о многом говорит в плане отношения власти к народу, к солдату.

На фронт летчик Пирогов попал в начале 1943 года. "Я возненавидел комиссаров после одного случая. Служил я уже в бомбардировочной авиации. Потрепали наш полк изрядно. Летного состава погибло много... Зато технического состава - уйма. На каждый самолет по пять техников. Ну, такова их служба. Так вот, однажды собрали мы с грехом пополам две эскадрильи со всего полка и пошли на задание. Командир полка тоже полетел. На аэродроме остались только техники и комиссар за старшего. Парень он был глупый, но инициативный. Приказал всем вооружиться и стал обучать действиям по отражению нападения на аэродром. Потом устроил политзанятия на тему, что немецкий народ не желал войны, что это дело рук Гитлера и его шайки, что не сегодня-завтра в Германии начнется революция... И тут вдруг налетели немцы. Все спрятались в укрытия, жертв никаких, кроме двух сгоревших неисправных самолетов. И нужно же было одной бомбе не разорваться. Вошла головной частью в землю и торчит. И этот идиот-комиссар приказывает всем собраться, ведет техников к бомбе, приказывает стать тесней вокруг. Поставил комиссар ногу на стабилизатор и начал проповедь: "Товарищи, я вам не раз уже говорил, что рабочий класс Германии стоит на нашей стороне. Вот перед вами пример. Я уверен, что когда мы вскроем эту бомбу, то найдем там записку от наших братьев - немецких рабочих..." А бомба как ахнет... От комиссара и клочка не нашли, сорок техников убито, остальные, кто дальше стоял, ранены".

- В армии было две беды: комиссары и особисты-смершевцы, - говорит Петр Афанасьевич. - Одни дурили народу голову, а другие все время выискивали среди нас шпионов. Помню, был случай, сбили наших ребят над захваченной немцами территорией. Мы уж и 40 дней справили, как вдруг возвращаются, живые! Радости у всех было - не передать. Оказывается, упали они в лесу, скрывались, голодали, напали на немецкий обоз - прибарахлились, нашли партизан, которые переправили их на "большую землю"... Неделю они ходят героями. И тут парторг назначает собрание на тему "советского патриотизма и верности воинской присяге". Слово за слово, парторг переходит на конкретные примеры, начинает оскорблять вернувшихся с "того света" летчиков в предательстве, потому, что, видишь ли, они не уберегли партийных билетов. Народ возмущен, перебивает зарвавшегося парторга, а летчики-"предатели" сидят в углу, чуть не плачут. У них за плечами 200 боевых вылетов, оба награждены орденами - и вдруг такие обвинения. Причем ни парторг, ни комиссар сами ни разу в бою не были, но в "патриотизме" толк знают... В общем, пошумели, разошлись. А наутро глядь - нет ребят! Оказывается, ночью их арестовали товарищи из дивизионного СМЕРШа... Потом мы узнали, что офицеров, побывавших в плену или оказавшихся на оккупированной территории, отправляют в фильтрационный лагерь в Алкино под Уфой. Пройдя через унижения, побои при допросах, голод, атмосферу подозрительности, один, капитан Пучкин, доказал свою "чистоту" и был возвращен в полк. С него взяли подписку о неразглашении всего, что там с ним было, и до конца войны он боялся лишний раз голос подать... А его друг попал из фильтрационного лагеря в госпиталь и был списан из авиации...

На чужой земле

Наш полк стоял в Восточной Польше. Для нас, никогда не бывших еще за пределами СССР, все здесь интересно. Поляки нас встретили радушно, видно, что они рады освобождению от немцев. Мы завязываем знакомства, ходим в гости к местным жителям. Поначалу начальство смотрит на эти контакты сквозь пальцы. Потом приходят по политической линии директивы, в которых указано, что Польша - страна капиталистическая, а потому надо ограничить общение советских солдат-офицеров с местным населением... Собственно, столкнувшись вплотную с нами, поляки тоже быстро охладели. Ведь было немало случаев мародерства, убийств мирного населения. Увы, на войне без этого не получается, всегда найдется негодяй, который за бутылку бимбера или часы готов убить человека...

А уж как наши зверствовали в Германии... Но это все объяснялось местью. Да и Эренбург своими статьями, Симонов - стихотворениями подогревали в солдате ненависть к немцу, будили в нем звериные инстинкты. Помню, мы стояли под Любеном. Разместились в здании бывшей психиатрической больницы. В свободное от боевой работы время ходили в город - нам было интересно посмотреть, как жили наши враги. Оказалось, очень даже хорошо! Даже в сараи (!) проведено электричество.

С тех пор как я побывал в "освобожденных" нами Польше, Германии и даже в Западной Украине, я перестал верить в "ужасы капитализма". Начал задумываться о своем будущем. Оставаться после войны в армии не хотел. Ведь ясно же, если в военное время политработники и особисты превращают нашу службу в кошмар, то в мирное время они вообще заткнут за пояс командира. В мирное время уже не командир актуален, а партийный контролер, который блюдет умонастроение солдата, чистит ему мозги, разоблачает греховные помыслы...

В общем, демобилизовался я в 1946 году, посмотрел на мирную гражданскую жизнь и... вернулся назад, в армию. Как говорится, из двух зол выбрал меньшее...

Борьба за хлеб

Осенью 1947 года наш полк стоял в Западной Украине. Через нее за эти годы трижды прокатилась война, и тем не менее население жило лучше и богаче, чем жили мы еще в мирное время в СССР. Нам казалось, что западные области Украины и Белоруссии - райские места в сравнении с Поволжьем, российским нечерноземьем. Потому военные считали за счастье попасть служить в Гродно, Брест, Львов, Мукачево... Местные крестьяне и после присоединения к СССР упрямо вели свое единоличное хозяйство, жили много лучше наших колхозников. Добровольно они, как когда-то мой отец, в колхоз идти не хотели, и было ясно, что новая власть, наша, советская, применит к ним старый проверенный способ коллективизации.

Так вскоре и случилось. Но самое жуткое, что отбирать хлеб у крестьян заставили нас, офицеров-фронтовиков! Вместо боевой подготовки нам, летчикам, выдали оружие и командировали в село Испасс в помощь гарнизону МГБ! Этого я уже никак пережить не мог. Ведь я боевой офицер, а не каратель!

Побег из "рая"

В конце 1947 года на офицерском собрании нам довели информацию о том, что некий советский летчик, оказавшийся "турецким шпионом", угнал истребитель из Крыма в Турцию. Нам опять, как когда-то, полоскали мозги на тему патриотизма и беззаветной преданности. А я вдруг подумал, что это тот выход, который мне нужен. Ночь не спал, все думал, терзался угрызениями совести. Ведь как и этого летчика, меня назовут изменником Родины! Хотя кому он изменил? Кого предал? Родину? Нет, он изменил не Родине, а тем, кто поработил ее, превратил в логово смерти и ужаса, где томятся и умирают медленной смертью невинные люди за колючей проволокой лагерей, где умирают от голода, не смея есть взращенный своими руками хлеб... Разве все это Родине нужно? Нужно ли было Родине, чтобы в городском парке повесился летчик, который не мог найти работу, потому что, заслужив десяток боевых наград, он перед самым концом войны был сбит и попал в плен? Нет, Родина не могла осудить на пять лет лагерей боевого офицера за то, что он сказал: "Победил не Сталин, не партия, а народ". Нет, это все не Родина и не ей изменил улетевший летчик. Он ушел от тех, кто изменил своему народу, кто обманул его, обещая свободу, равенство и братство. В общем, я был морально готов.

Оказалось, что и мой приятель, Толя Борзов, думает так же. И мы решили бежать. Мне было легче, я был холостяком, а у Толи - семья. Но он решил, что, даст Бог, потом воссоединится с женой и сыном.

По моим подсчетам, горючего должно было хватить до Мюнхена. Но в случае плохой погоды пределом являлся австрийский город Линц. Меня очень занимал вопрос, где проходит граница советской оккупационной зоны в районе Линца. Но найти такие сведения в штабе не удалось. Обратился к "секретчику"-сверхсрочнику, дескать, спор вышел... Выяснилось, что граница советской зоны проходит очень близко от Линца. Этот город играл в моих расчетах центральную роль, так как это был крайний западный пункт, помеченный на той карте, которую мы брали с собой в полет. А в зачитанном недавно приказе имелось распоряжение: "Запретить всему летному составу брать с собой в полет секретную литературу и карты". Кроме того, приказывалось, если летит группа самолетов и один выходит из группы, то другой самолет обязан последовать за ним и, если первый взял курс к госгранице, - открыть предупредительный огонь из пулемета.

Словом, летчикам перестали верить. Вечером мы с Борзовым слушали "Голос Америки", пытаясь выяснить для себя, как относятся американцы к перебежчикам, не выдадут ли нас назад. Как-то однажды сидим у Борзова и вдруг стук в дверь - заходит его знакомый.

- Что, в Америку улететь собрались? - спрашивает.

Я чуть не потерял сознание.

- С чего ты взял? - дрожащим голосом интересуется Борзов.

- А для чего ж карты развесили?

В самом деле, мы и не подумали, на стене висела карта Западного Полушария с Северной и Южной Америкой. Я быстро пришел в себя.

- Это мы вокруг шарика хотим мотнуть, - отвечаю.

Отшутились, но перенервничали серьезно. Ведь узнай о наших планах "особый отдел" - загремим на 25 лет в лагеря. Перед сном я, лежа в постели, перелистывал учебник английского языка, повторял фразы: "Ай эм рашэн пилот", "Тзат ар май пэпэрс". Мне казалось, что этого будет достаточно, чтобы объясниться с американцами.

Самым тяжелым для меня было поссориться с любимой девушкой. Мы шелестели опавшей листвой в городском саду; целовались, прячась за деревьями от случайных прохожих, и были счастливы. Но она-то не понимала, что будет завтра, а я знал, но не мог, не хотел изменить ситуацию. Страдал, если и чувствовал себя предателем, то именно по отношению к ней, а не к Родине. Но "часовой механизм" был запущен и отступать я не мог...

9 октября 1948 года в 12 часов мы вылетели по учебному маршруту для приобретения навыков ориентирования в условиях облачности...

- Борзов, Пирогов, - кричит командир полка, хороший человек, - будьте осторожны, погода плохая. Не столкнитесь в облаках с другими самолетами...

- Все в порядке, - крикнул техник, и мы кинулись к самолету.

Борзов на плоскости надевал парашют, потом не выдержал и махнул несколько раз рукой в сторону стоявших неподалеку друзей. Те приняли его жест как шутку и, смеясь, замахали руками в ответ.

Курс на Линц

Мы пролетели Станиславов, Стрый. В Стрые стоял полк, в котором я воевал, и на аэродроме стоял тот самый самолет, на котором я летал во время войны. Мы облетели аэродром, я посмотрел в последний раз на свою "старушку".

- Земля запрашивает наше место, - слышу голос радиста.

- Передай, что идем к своему аэродрому.

По моим подсчетам, мы были недалеко от границы.

- Штурман, земля просит наши координаты, - кричит радист.

- Отключи радиостанцию, - отвечаю.

- Почему? - недоумевает он.

- Выполняй приказ, - ору.

С этого момента я понял, что все мосты сожжены...

- Курс 240, - кричу.

Борзов поворачивает самолет влево. Шел дождь, видимость сократилась до минимума. Опустились на высоту 200 метров.

- Река! - кричит Борзов.

Это был Дунай, круто поворачивавший вправо. Значит, недалеко Братислава, а впереди справа Вена. Мы шли южнее обоих городов.

- Курс 270, - кричу.

Справа вижу большой город - это Вена. Берем курс 310, идем на прежней высоте 8 минут, потом поворачиваем самолет на курс 270 и пробиваем облако.

- Вижу город! - говорит Борзов.

- Это Линц, - отвечаю.

Слева нам навстречу шел самолет с американскими опознавательными знаками. Мы страшно боялись случайно сесть на советский аэродром. А тут приземляемся и вдруг видим звезду, выложенную из белого камня.

- Конец, - думаю.

И тормоза отказали, кончается бетонка, впереди яма. Толчок, треск. Сломали правое шасси... Вылезли, не понимая, чей же это аэродром. Смотрим, от ангара мчатся автомобили - явно не "наши". Нас окружают американские офицеры.

- Ай эм рашэн пилот, - говорю.

На кого работаешь?!

- Как же вас встретили американцы? - спрашиваю, пытаясь вонзить вилку в черное оливковое брюхо.

- Мы три дня кантовались в Австрии, и с каждым часом все больше и больше росла неуверенность в завтрашнем дне. Нервное напряжение становилось невыносимым. Мы подозревали, что американцы считают нас агентами КГБ. Приставленный к нам офицер каждый день носил сигареты, пытался что-то говорить, но мы же ни черта не понимали!

На восьмой день появилась переводчица и сказала, что завтра приезжает смешанная советско-американская комиссия, перед которой мы должны будем окончательно заявить, чего хотим. Надо полагать, наше руководство уверяло американцев, что мы случайно залетели на их территорию и жаждем вернуться. Ночь мы не спали, обсуждая предстоящую "встречу в верхах". Радисту, перед которым чувствовали свою вину, предложили самому решить: остаться или вернуться. Он мог сказать, что ничего не знал, и может, его бы и не посадили... Хотя какое там "не посадили" в 48-м?!

Утром нас привезли в Вену в какой-то дом. Первым вызвали Борзова. Стоим у двери, прислушиваемся.

- Не хочу и не желаю! - доносится крик Анатолия.

- Это она писала под вашу диктовку! Вздор, это я, Борзов, а не кто-то другой! Вызовите доктора!

Позднее он рассказал, что майор, представлявший советскую сторону, заявил, что Толю напичкали наркотиками, что он невменяемый. Вызвали меня, захожу в зал. За круглым столом сидят четыре человека. Рядом за столиком помельче - две стенографистки. Справа - седой полковник-американец, слева - майор. Судя по петлицам - из пехоты. Но по морде-то видно, что они из "конторы". Холеный, пухлый и взгляд какой-то странный, как будто сквозь тебя... Предлагают закурить. Смотрю, лежат сигареты "Кэмэл" слева, а справа - папиросы "Казбек". Мне, конечно, смертельно захотелось "Казбека", но я удержался - взял "Кэмэл". Потом начались разговоры по душам, дескать, вы - уважаемый боевой офицер, орденоносец и вдруг... Что случилось? Почему не пришли за советом в парткомитет? Вам бы помогли. Я говорю: "Ты чё, майор, издеваешься? Какое "помогли"? Я пять месяцев назад решил сделать это, и ты считаешь, что мне надо было сходить посоветоваться с парторгом?"

- Но что вас толкнуло, - спрашивает "конторщик", - неприятности по службе, проблемы в личной жизни? Мы, кстати, привезли вам письмо от вашей девушки.

- Ого, даже девушку вычислили, - говорю, - только она никакого отношения не имеет ко мне, это было случайное знакомство, и письмо оставьте себе. А толкнул меня на этот шаг Сталин и его клика, все эти парторги-комиссары.

- Вы хоть ордена верните, не позорьте, - не глядя на меня, говорит майор. Тут меня как переклинит!

- Ордена? - говорю. - Тебе мои нужны? А что ж ты, сука, за четыре года войны сам не смог ни одного заслужить?

Он опять, не глядя на меня, спокойно так говорит полковнику-американцу:

- Ну вот, видите, человек явно находится под воздействием каких-то психотропных препаратов... Встал и вышел не попрощавшись. Так закончилась моя советская жизнь. Петр Афанасьевич явно разволновался, вспоминая дуэль с майором "из пехоты", достал какие-то таблетки.

- А с водкой не вредно? - спрашиваю участливо.

- Да в моем возрасте уже ничего не вредно, - отвечает. - И не страшно. Жизнь прожита. И я ни о чем не жалею. Об одном только думаю - ну почему все это случилось именно с нашей страной? Именно с нами?! Все-таки жить надо в родном краю, среди своего народа. Как бы на Западе ни было хорошо, а на Тамбовщине лучше. Да видно, не судьба... Сестра младшая пишет, что там опять голодают... Зарплату не платят, землю не дают. До каких же пор все это?

Мы расстались на ступеньках "Рубенс"-отеля. Бывший советский летчик Пирогов ждал такси, собираясь посетить Вестминстерское аббатство, где стоял гроб королевы-матери.

- Я буду в Лондоне еще два дня, - сказал на прощание Петр Афанасьевич. - Заходи, если будут вопросы...

Махнув на прощание рукой, как когда-то Борзов махал друзьям, оставшимся там, на советском военном аэродроме, я подумал: какие могут быть вопросы? На главный Пирогов ответил в 1948 году... Каждый в этой жизни сам должен искать ответы. Я пришел на вокзал "Victoria". До моего поезда оставалась еще уйма времени. Но гулять по городу не хотелось. Голова болела и настроение после встречи с Пироговым было какое-то подавленное.

Я купил чекушку "Смирнова", втихаря, для маскировки, перелил ее в красный стакан из-под кока-колы. Сел на крайнюю лавочку. Рядом голуби клевали недоеденный кем-то гамбургер. Сквозь стеклянную крышу светило весеннее солнце. Мимо прополз негр-уборщик в красной куртке, еле волоча свою огромную, словно надувной мяч, задницу и толкая перед собой тележку с разнокалиберным щетками. Пожилой англичанин в туфлях из хорошей кожи сидел напротив и читал "Financial Times". По платформе скакал какой-то веселый сумасшедший. Он бурно жестикулировал, корчил рожи и что-то бубнил. И я подумал: вот ведь ирония судьбы - один человек угоняет самолет, рискует жизнью ради чего-то призрачного, может быть, ошибается, но идет ва-банк. А вот скачет по платформе сумасшедший. Он совершенно не понимает, в какой стране он живет. В плохой или хорошей, при коммунизме или еще каком анахренизме. Здесь он беззаботно скачет по перрону вокзала "Victoria", а в Беларуси, может, наштрыкали бы ему в задницу магнезии - чтоб не скакал. А он бы все равно не понял, что лучше: укол магнезии или перрон "Victoria"...

 

Опубликовано в газете "Народная Воля" №104 от 01/06/2002

 

blogger templates 3 columns | Make Money Online